Хогвартс до начала времен - Страница 71

Он прожил слишком долго в этом мире. Эликсир Салазара почти закончился, но и остатков хватило бы еще на пару десятков лет. Он мог бы просто перестать принимать его, но волшебник мечтал не о такой смерти. Он хотел умереть так, как жил всегда – отчаянно и безрассудно. Он хотел встретить смерть с гордо поднятой головой. А постепенное увядание в старом, прогнившем доме было не для него.

Слухи о его невероятном долголетии жили в этом трактире уже несколько лет. Годрик поселился в одной из комнат наверху с тех самых пор, как вернулся в родную деревню. В доме матери он находиться не мог, потому нашел единственное решение. Трактир был основан волшебником и защищен от глаз маглов, так что Годрик мог не бояться сплетен и слухов о его бессмертии.

Но он не учел, что не только маглы бояться того, чего не понимают.

Волшебники тоже избегали Годрика. Многие не понимали, как ему удалось прожить так долго. Они строили самые невероятные догадки, одни даже думали, что он заключил сделку с дьяволом, лишь бы остаться среди живых на определенный лишь им самим срок. Годрик лишь печально улыбался и оставлял без ответа эти вопросы. А недоверие к нему продолжало расти.

Годрик уселся в самом углу, у стойки трактирщика. Под тусклым светом свечи волшебник казался куда старше своих лет: на коже были видны морщины и складки, глаза словно ввалились и потускнели, а серебро в огненных волосах стало ярче. Подошедший трактирщик с громким стуком поставил на стол глиняный кувшин с элем и скорчил недовольную гримасу.

- Опять напьется до отключки, а я его тащи… – пробурчал он, уходя. Годрик налил янтарную жидкость в кружку и залпом осушил ее.

Он мог забыться только так. Память стала его бременем и наказанием одновременно. Он думал о былых днях, с улыбкой вспоминал проведенные в Хогвартсе дни. А потом понимал, что больше не поднимется по ступеням в холл замка, не пройдет по винтовой лестнице, не заглянет в Выручай-комнату – он был уверен, что ее тайно создала Кандида, – и не поговорит с портретом сестры. В такие мгновения ему становилось так тяжело, что спасением была только выпивка.

Хлопнувшие двери трактира заставили его оторваться от своих мыслей и взглянуть на вошедших. Знакомая ему Бет крутилась возле дверей, о чем-то мило щебеча с молодым мужчиной. Темные волосы его были собраны в короткий хвост, отчего лоб волшебника казался чересчур большим и широким, холодные зеленые глаза внимательно поглядывали по сторонам, а губы кривила усмешка. Он что-то коротко ответил Бет, отчего она залилась смехом, скользнул взглядом по остальным посетителям и вдруг впился глазами в Годрика. Тот равнодушно отвел глаза и хлебнул из кружки. Заметившая его Бет извинилась перед мужчиной и направилась к волшебнику, виляя бедрами.

- Годрик! – негодующе воскликнула она. – Куда ты ушел с утра пораньше? Я привыкла сама оставлять мужчину, а не чтобы оставляли меня.

- Мне нужно было прогуляться, – ограничился ответом Годрик. Бет недовольно надула губы.

- Третий раз за неделю? – он не ответил, и девушка, помолчав, вздохнула. – Мы же сегодня увидимся? Вечером?

- Мне казалось, на сегодня ты себе развлечение уже нашла, – кивнул Гриффиндор на незнакомца. Тот все еще стоял у дверей и не сводил с них глаз. Бет прыснула.

- А ты не иначе как ревнуешь? – мужчина пожал плечами и снова отпил из кружки. – Если честно, он какой-то странный. Не знаю… Змею перед броском напоминает.

- Хорошо, давай вечером, – согласился Годрик. Проходивший мимо трактирщик одарил его неприязненным взглядом и презрительно фыркнул. Годрик успел услышать что-то про «негодяя», «разврат» и «бордель».

Звучно чмокнув его в колючую щеку, Бет тряхнула копной блондинистых волос и удалилась к дальнему столику. Годрик едва успел свободно вздохнуть, как тот странный незнакомец вдруг двинулся с места, подошел к его столику и уселся напротив, забросив на край стола обутые в высокие сапоги ноги. Годрик приподнял бровь.

- Великий Годрик Гриффиндор, – протянул мужчина. – Основатель Хогвартса и величайший чародей своего времени. А теперь – обыкновенный пьяница и развратник. И как Вы до такого опустились, не пойму.

- Мы с Вами незнакомы, – отрезал Годрик. Мужчина усмехнулся.

- Прошу прощения, где мои манеры… Меня зовут Антиох.

- И что Вы хотите?

- Всего лишь понять и получить ответы на свои вопросы, – поспешно сказал Антиох. Годрику он не нравился. Было в нем что-то неприятное, дикое, как если бы он возомнил себя непобедимым хищником, а самого Годрика счел дичью.

- Я не люблю отвечать на вопросы, – возразил он. – Так что прошу меня простить.

- Ну что Вы! Просто я никогда не был в Хогвартсе и хотел бы узнать его историю от того, кто ее творил. Например, я слышал, что в школе у Вас были разногласия с Салазаром Слизерином. В чем была причина Ваших недомолвок?

Годрик застыл, чувствуя, как сердце сжалось в груди.

- У нас с ним были сложные отношения, и я не хочу об этом вспоминать, – медленно проговорил он. Антиох улыбнулся.

- А мне кажется, Вы многого ему не сказали. Вы лишь пользовались плодами его трудов, прожили столь долгую жизнь благодаря ему, но не сказали даже слова благодарности, лишь выдворили его из Хогвартса и захлопнули дверь перед его носом, – усмешка мужчины превратилась в оскал, зеленые глаза зажглись ненавистью. – Вы стали причиной его ухода из школы, он бросил все то, что любил и чем дорожил, а Вы… Вы остались. Остались и даже не вспоминали о нем. Вы написали ему хоть слово за все эти годы? Извинились за свои слова? А он ждал. Пусть я тогда был слишком мал, чтобы понять это, но я понял потом.